Подумайте о любом по-настоящему великом фильме — и, скорее всего, вы сразу представите себе не только сюжет, но и ощутите чувство места, где этот сюжет разворачивается. Кино, пожалуй, как никакое другое искусство, создаёт в нашем воображении целые миры: законченные, убедительные. Мы видим эти миры сквозь экран и ощущаем: за его пределами существует целый ландшафт. Это и есть главное кинематографическое волшебство — когда невидимое становится таким же реальным и захватывающим, как и то, что видно на экране.

И при этом речь идёт не о локации, а именно о месте. Хотя эти понятия и связаны, локации — это просто декорации, а место — нечто гораздо большее. Чувствуем ли мы себя здесь в безопасности? Что за люди нас окружают? Могли бы мы тут жить? Добиться чего-то? Чувство места пробуждает в нас глубинные человеческие реакции и отсылает к тем временам, когда все мы были кочевниками, и умение считывать пространство было делом выживания.

Меняя наше восприятие

Именно перемена в том, как мы воспринимаем место, делает его таким мощным. Это реакция не логическая, а подсознательная. В фильме Ари Астера «Солнцестояние» (Midsommar) само место становится угрозой. То, что сначала кажется невыразимо идиллическим, вскоре превращается в тревожный фон. Пейзаж не изменился — изменилось наше восприятие. В «Паразитах» Пон Чжун Хо, лауреате «Золотой пальмовой ветви», пространство — а именно дом — становится ключевым элементом сюжета. У каждого персонажа есть зоны, которые он занимает или куда проникает. Есть и скрытые пространства, о существовании которых герои не догадываются. К финалу фильма становится ясно: пространство — это статус. И мы понимаем, где бы оказались в этом доме сами.

Сильнее всего —
на большом экране

Создавать чувство места — искусство не новое. Такое есть в романах Стейнбека и в голосе Билли Холидей. Оно проникает в нас через кино — особенно когда мы смотрим фильм в кинозале. Быть может, дело в темноте кинозала — в этом самом нейтральном пространстве, где единственное возможное место — то, которое создаёт режиссёр. А может, в коллективном переживании: мы все вместе пытаемся понять, ведёт ли нас фильм в место, где страшно, или туда, где спокойно. Вот в чём сила чувства места: если его не хватает — теряется главное. Именно это ощущение остаётся с нами надолго, когда уже забыты диалоги и экшен улёгся. Несомненно, магия кино работает сильнее, когда на полотне киноэкрана оживают образы в высоком разрешении — это не сравнить с тем, как мы смотрим фильмы дома.

Когда речь идёт о чувстве места, мы есть там, где мы есть — а точнее, там, куда ведёт нас фильм. Это влияет на то, как мы воспринимаем историю, какие чувства она вызывает. Потому что место — это не просто фон. Это море, в котором эта история плывёт.